— Вот это машина! — похвалил конферансье.

Клоун Юрик тем временем вернул ему расческу, надел котелок обратно и побежал за кулисы.

— Юрик? Куда ты, Юрик? — бесплодные вопросы конферансье разбились о спину сбежавшего Никулина.

Пожав плечами, ведущий вернулся к «машине»:

— А вот, допустим, велосипед увеличить сможет?

— Велосипед? — переспросил я.

— Велосипед, — подтвердил тот.

— Этот? — указал я на привезший меня сюда транспорт.

— Этот! — подтвердил конфераньсе.

Никулин высунулся из-за кулис и выдал панчлайн:

— Пропадёт! — и под гогот зрителей скрылся обратно.

— Можно и велосипед! — я подхватил велик. — Открываем! Кладем! Закрываем! Качаем! Раз! Два! Три! Готово! Открываем… — посмотрел внутрь, окинул зрителей озадаченным взглядом — смеются, все хорошо — и попросил конферансье. — Для чистоты эксперимента нужно, чтобы ты отвернулся.

— Странно, — решил конферансье, но выполнил просьбу.

Под гогот народа я достал из тумбочки комично маленький велосипед, убежал с ним на край манежа, поставил на бордюр и поехал по нему к огромному удовольствию зрителей, не забывая хлопать по протянутым ко мне маленьким и большим ладошкам.

— Велосипед уменьшился! — когда я въехал в поле зрения конферансье, заметил тот.

— Это вам кажется, потому что вы далеко! — парировал я.

Народ грохнул, и конферансье начал пытаться меня изобличить, нарочито неуклюже «догоняя» велосипед.

Тут из-за кулис, с бутылкой «Столичной», выбежал Никулин и под ржач сразу все понявшего народа сунул ее в «машину», принявшись изо всех сил «накачивать».

— Юра, хватит, лопнет! — заорал я ему.

Не тут-то было — самый любимый клоун Союза только ускорил темп. Решив, что достаточно, открыл крышку и расстроенно спросил:

— А где моя бутылка?

— Пропала! — злорадно заметил конферансье.

Народу все еще очень весело.

Я подошел к «машине», залез в нее рукой и достал муляж крохотной бутылочки:

— Машина нуждается в доработке!

И мы с Никулиным и реквизитом ушли за кулисы.

— Спасибо за «крещение», Юрий Владимирович, — поблагодарил я.

— Молодец, не подкачал, — похвалил он меня. — Велик нам оставишь? Смешной.

— С радостью!

Дни с Вилочкой летят незаметно — это аксиома. Погружение в работу ускоряет процесс кратно — это тоже аксиома. А работы у меня теперь ух! Спасибо дедушке, конец января и февраль, посвященные проблемам «родного края», миновали как один день, и, выглянув в окно в первых числах марта, я с удивлением обнаружил падающие с сосулек капли.

— Весна! — с восторгом заявил я Виталине.

— Проснулся! — рассмеялась она.

Пластинку с «Юноной и Авосем» записали в кратчайшие сроки. Актерский состав от такового из моей реальности отличался почти полностью. Исключением стал Геннадий Трофимов, исполнивший роль Резанова. Аранжировки пришлось записывать в Хрущевске, потому что другие студии, во-первых, расписаны на полгода вперед, а во-вторых, нужное «электронное» оборудование нашлось только у нас. Пришлось тряхнуть валютой на «Ямаху», чтобы нивелировать технологическое отставание остальной Родины от моего города-сказки.

Товарищ Вознесенский с головой окунулся в новый жанр, время от времени присылая мне «демки», которые мы обсуждали по телефону. Прилетал и лично, на пару дней, записали адаптированный им под нынешние реалии совместный трек «Культуре посвящаю», изначально принадлежащий группе «Ю. Г.» [ https://www.youtube.com/watch?v=LwxqaqwyRpo&ab_channel=dainisp ]. Где-то к апрелю поэт накопит текстов на альбом и приедет записываться сюда. Позвонившая на днях баба Катя была очень довольна:

— Хорошо, что ты над Андреем шефство взял — он, конечно, для поэта прямо образцово-показательно приличный, но некоторые стихи у него «с душком».

Ну а главным событием февраля, конечно, стал запуск модного дома «Наташа», совмещенный с жутко пафосным мероприятием в виде показа мод. По телевизору показывали — мама ничем не выдавала своей «швейной» сущности и выглядела так, словно каждый день общается с селебами и журналюгами. Отчасти этому помогала взявшая на себя труд переводчика Амаана, отчасти — Вилочкины уроки по поведению на светских раутах. Ну а на фоне пару раз мелькнул Леннон, который признался, что в моде ни шиша не разбирается, но мамина одежда понравилась ему больше остальных. Неудивительно — часть ее показывала на себе та самая Амаана. Ну а кубинка из первого состава «Бони Эм» стала настоящей звездой мероприятия, появившись на целой куче обложек профильных журналов. За деньги появилась! После «недели журналистов», когда наш магазинчик открылся, его опустошили в первый же день. На второй день — я же предусмотрительно потребовал набить полные склады — опустошили снова. И на третий. И на четвертый. На данный момент ажиотаж немножко стих, но приезжающие в Монте-Карло богачи ежедневно закупаются обновками. Доходы с мехов и брюликов забирает государство, со шмоток в полном размере — я. На данный момент, при вложениях примерно в полтора миллиона долларов, получилось «наварить» восемьсот тысяч, чему мама очень рада — она до последнего боялась, что ее продукция будет никому не нужна. А верить в Сережу надо!

С долларом, кстати, получилось здорово — еще перед негритянскими бунтами «фонд» и парочка нелегалов (потому что если так сделают все, будет подозрительно) конвертировали доллар в японские йены, избежав тем самым проблем с падением грязной зеленой бумажки — линчевание президента на курсе валюты сказалось ОЧЕНЬ плохо. СССР в валютных запасах долларов держал не очень много, отдавая предпочтение европейским деньгам, так что потерял что-то в районе статистической погрешности. Через неделю после линчевания часть йен обернулась обратно в доллары, который с наведением порядка снова растет. К концу года «скину», там «отвязывание» впереди маячит. Фунты тоже выгодно прокрутили, скинув запасы в день отъезда Леннона и закупившись на пике падения — на вторую неделю забастовок.

На «Хьюго» я, очевидно, не поехал — награды за «Каролину», «Нейроманта» и «Имя Розы» получала светящаяся от гордости за такого хорошего меня Екатерина Алексеевна. По этому поводу пришлось дать пресс-конференцию, где я повторил свой девиз: «На территорию стран-членов блока „НАТО“ — ни ногой». Сигнал сугубо потешный — ну какой выход из «НАТЫ» ради приезда Ткачева? — но в качестве отмазки очень хорош: с таким количеством покушений никто меня не осудит.

«Война на истощение» между Египтом и Израилем в этой реальности не закончилась: евреи, обвинив арабов в провокациях, попытались интенсифицировать боевые действия, потеряли семь «Фантомов» и кусок Синайского полуострова, на котором арабы создали плацдарм для будущих операций по возвращению исторических — без всякого сарказма, им еще фараоны древние правили — территорий. Я немного от этого напрягаюсь — если арабы выиграют, никакого нефтяного эмбарго не видать. «Обезглавленные», подвергнутые рукотворному кризису американцы любимому восточному форпосту в меру сил помогают, перебрасывая из Вьетнама технику и боеприпасы, тем самым обрекая южных вьетнамцев на еще более скорый проигрыш коммунистам. Ну а как иначе — такова империалистическая сущность капитала: попользовал и выбросил.

Полезный орган под названием ООН призывает к переговорам, трясет документами о важности создания Палестины, но что толку? Пока наблюдаем за ситуацией и тайком крестимся за нефтяное эмбарго — иначе я папе Толе пирожное проспорю, а это недопустимо!

В кооперативном музыкальном магазине было людно, и это не из-за меня: просто на всю Москву всего два таких: в Сокольниках и на Юго-Западе. Еще по одному — в Ленинграде, Красноярске и Владивостоке. Товарищи милиционеры к ним даже не приближаются, а сотрудники КГБ присматривают 24/7, но при этом никого не задерживают — смысла нет, сюда ходит либо номенклатурная «золотая молодежь», либо дети кооператоров. Сами кооператоры, впрочем, тоже ходят — среди них много молодежи, они на подъем легче.